Любовный роман

(поэмка)

Была машинисткой Наденька,
Точней, набирала тексты
На битом жизнью компьютере
Вчерашнего образца
В одном небольшом издательстве,
Не Бог весть каком известном,
Зато с красивым названием -
Ну, скажем, «Аврора-Пресс».

Пять дней в неделю печатала
Сомнительную  фантастику,
Романы по мыльным операм
И прочую дребедень,
Пять дней в неделю от стрёкота
Захлёбывались клавиши,
Глаза и пальцы заняты,
Зато - раздолье мечтам.

И грезилось ей, что разные
Прочтённые ли, увиденные,
Коллизии романтичные
Стрясутся когда-то с ней,
А больше всего ей нравились
Чувствительные истории,
В который клокочут страсти,
Захлёстывая за край,
Где импортные брюнеты
Красавицами повержены,
Где любят всегда до гроба
И радужен хэппи-энд.

Сама она - тёмно-русая,
Веснушчатая, кареглазая, -
Отнюдь не была красавицей,
Но очень была мила;
В ней что-то такое брезжило,
Что некоторые прохожие
Задумывались, останавливались
И ей улыбались вслед...

А он был смешной, лопоухий,
Лохматый и неуклюжий
Сутуловатый очкарик,
Рыжий, как апельсин.
Он в той же самой «Авроре»
В компьютерах жизнь поддерживал -
Он был программист от Бога
И бывший вундеркинд.
И будь у него компьютер,
Когда ему стукнуло десять,
Он мог довести до инфаркта
Какой-нибудь ихний банк,
А то бы взломал защиту
Машин Генерального штаба,
И новый военный кризис
Мог потрясти весь мир -
Но к счастью для человечества,
Володя дорвался до техники,
Когда его пыл ограничили -
С возрастом - тормоза.

Они познакомились в марте:
С утра засбоил компьютер,
Тот самый, с которым Надя
Работала каждый день.
Всё утро машина куксилась,
То жалобно верещала,
То скрежетала мерзостно,
То начинала выть, -
И с горя глотала файлы,
Корёжила информацию,
Почти мегабайт романов
Сгинул в один присест...
И Наденька, чуть не плача,
Пожаловалась начальству,
И к ней прислали Володю
Выяснить, что к чему.

Володя пришёл на помощь
И хвост накрутил строптивой
Развалине-IBM-ке,
Которой пора на слом.
Машина-то зафырчала
И заработала снова,
Но бедный Володя глянул
На Наденьку - и пропал.

Весь день он ходил с улыбкой
Мечтательно-идиотской
И всё вспоминал веснушки
На вздёрнутом носу,
Короткую тёмную челку,
Серёжку в розовом ухе...
А пальцы так и чесались
Коснуться её волос.

Вы поняли: он влюбился,
И стал, конечно, ухаживать.
А вы себе представляете,
Как мог ухаживать он?
Он ей приносил дискеты
С изысканными игрушками,
Стрелялками и бродилками,
А тетрисов - сорок штук,
Он взламывал хитроумные
Защиты американские,
Чтоб игры Надюше списывать
На дряхлый запиленный винт,
И если б на играх колотых
Он вздумал делать коммерцию,
То живо пустил бы по миру
И «Борланд», и «Микрософт».

И Надя, конечно, таяла,
Ей Вова всё больше нравился,
И вскоре они целовались
В сквере по вечерам;
И вскоре она задумалась-
Не выйти ли, что ли, замуж?
Подумаешь, лопоухий,
Подумаешь, рыжий чёрт!
Зато какая опёка,
Зато какая забота,
Почти на руках таскает
И преданно смотрит в рот!

Они часами беседовали
Про всё, что приходит в голову,
И Надя ему поведала,
Что она любит читать.
Володя был озадачен:
Он сам не любил романов,
Где страсти ненатуральны
И сразу ясен конец;
Он предпочитал фантастику
Братьев Стругацких, Лема,
Брэдбери и Азимова,
Полезную для мозгов.
Но всё же решил попробовать
Понять, что любимой нравится,
Купил десяток романов
И принялся их изучать.

Примерно на пятой книжке
Его осенила идея.
Он текст разделил на блоки
И сверил с текстом другим;
И сказочная программа
Пошла в голове выстраиваться -
Такая, что ни в Японии,
Ни в Штатах подобной нет.

Влюбленные пишут картины,
Слагают стихи и песни,
А что сочиняет трепетно
Влюбившийся программист?
Конечно,он пишет программу,
Прекрасную, как сюита,
Изящную, как скульптура,
Компактную, как сонет!

Не будучи исключением,
Володя ночами вкалывал,
Не спал, забывал о пище,
Взволнован и окрылён;
Он так похудел и осунулся,
Что Надя забеспокоилась;
Володя не внял - отмолчался:
Он ей готовил сюрприз.

И вот - свершилось! Готово!
И он притащил возлюблённой
В подарок свою программу
На целой пачке дискет.
То текстовый был редактор,
Способный, как из конструктора,
Легко - за часы! - скомпилировать
Новый любовный роман!
Надя от счастья плакала,
Ввела поскорее данные
Вымечтанных персонажей -
А Вове сказала «да».

Она к нему переехала,
Купила кастрюльку, вазочку,
Тефлоновую сковородку
И чашки на шесть персон.
И быт потихоньку ладился,
И счастье цвело ромашками,
И в ближний ЗАГС заявление
Было отнесено.
Тем временем IBM-овская
Машина тихонько хрюкала,
Выстраивая события
В далёкой синей стране,
И через неделю - может быть,
Немного подольше - выдала
Обширное сочинение
Про сказочную любовь.

Надюша читала и ахала,
И Вову любила пламенно,
За то, что такой он умница,
За то, что так угодил;
Но разум её практический
Меж тем варианты взвешивал,
И скоренько применение
Полезное отыскал:
Надюша нажала кнопочку
На старом визгливом принтере,
И, книжицу распечатав,
В «Аврору-Пресс» отнесла.

Как все другие издательства,
«Аврора» делала деньги
На сериях популярных
Дешёвых массовых книг -
Любовных и детективных
Романах второго сорта,
Пекла их в большом количестве,
Как пончиковый автомат:
О выстрелах и страданиях,
Свиданьях, погонях, разлуках,
С крутыми постельными сценами -
Всего за доллар кило.
И Надино произведение
(Никто ведь не знал о программе,
Считалось, что это Надя
Сама сваяла роман) -
Так вот, сочинение Надино
Прекрасно ложилось в серию
Не то «О пламенной страсти»,
Не то «О страданьях дев»...

Надюше пожали руку,
Поздравили с первой книгой
И выплатили, как водится,
Увесистый гонорар.
Конечно же, в этой книжице
Ни слова не было нового,
Ну разве что героиня
Не рыжей масти была;
Конечно, герой был мужествен,
Подтянут, силён, решителен,
Конечно, брюнет-красавец,
Конечно же, секс-гигант;
Но книжка была отечественной,
Не где-то там уворованной,
А прямо  тут сочинённой -
На нашей российской земле.

И важный директор издательства,
Которому вечно некогда,
К себе пригласил дебютантку,
Просил побольше писать;
Роман разошёлся в месяц,
Пришлось тираж допечатывать,
И стало ясно, что выгодней
Не клавиши перебирать,
А жить в свое удовольствие,
Гулять и смотреть телевизор,
Пока бессонный компьютер
Пишет новый шедевр...

А вскоре пошли презентации,
Приёмы, балы, приглашения
На радио и телевиденье -
В программу «Поле чудес»;
Пришлось покупать украшения,
Сделать причёску новую,
Заняться туфлями, платьями -
Ноблесс, говорят, оближ, -
А Вова в потёртом свитере
И вечных выцветших джинсах
Совсем не смотрелся в обществе
Писательницы-жены.

Однажды они поссорились:
Она приставала со смокингом,
Кричала, что выйти стыдно
С обтёрханным мужиком;
И Вова смертельно обиделся,
Ушёл, сильно хлопнув дверью,
И больше не появлялся
И даже не позвонил.

...Прошла пара лет; накапали
Мильон за мильоном денежки,
Уже у подъезда фыркал
Блистательный «Мерседес»,
И через шесть-семь романов
Могла бы созреть квартира
В приличном зелёном районе
Поблизости от метро.
И если б спросили Надю:
Чего не хватает в жизни? -
Она бы ответила: «Только
Счастливой большой любви».
При этом она, конечно,
И думать давно забыла
О программисте в свитере,
Рыжем, как апельсин.

И вот на приёме в мэрии
Надя однажды встретила
Изысканного брюнета -
И потеряла сон.
Он был её много старше,
Наверно, уже за сорок;
Волнующий резкий профиль
И взгляд пронзительный - в фас.
Подтянутый и галантный,
С глубоким красивым голосом
И чувственными губами,
Как ей мечталось не раз.

Простите за отступление:
Не спрашивайте, что значит
Этот эпитет - «чувственные», -
Автор не знает сама.
Какие они, эти губы,
Толстые или тонкие,
Давно гадаю... а впрочем,
Стоит ли уточнять?
Главное, что из книжек
Доподлинно мне известно:
Особы женского пола
Должны от них обмирать.

Вот так обмерла и Надя...
В волненьи дрожали руки,
И глухо бежало сердце,
Туманилась голова;
Но вскоре они познакомились;
Брюнет оказался в разводе,
И тоже влюбился в Надю,
И ей об этом сказал.
И звали его замечательно,
Таинственным именем: Вильмар.
Наверно, его родители
Тоже любили мечтать...
И был он большим бизнесменом,
Владельцем кафе, ресторанов
И виллы на Чёрном море
В окрестностях Туапсе.

И Боже, как было здорово
С ним греться на южном пляже,
Прогуливаться под пальмами
Под шелест горячих волн;
А после любви предаваться
На толстом ковре у камина,
Потягивая «Ахашени»
Из богемского хрусталя!
И Надя совсем расслабилась,
Совсем потеряла голову,
И в каждом новом романе
Писала о нём одном.
И медленно время тикало,
И были они так счастливы,
И так он о ней заботился,
Так нежен и ласков был...
И вот однажды застенчиво
Призналась любимому Наденька,
Что она - вот радость! - беременна,
Хорошо бы, родился сын...

Они сидели на солнышке
В уютных больших шезлонгах,
Когда она это сказала -
И тут случилась беда:
Вдруг ясное небо нахмурилось,
С шипеньем упала молния,
И Надя в испуге зажмурила
На краткий момент глаза...
Когда же взглянула снова -
Любимый исчез бесследно:
Ни плавок, ни полотенца,
Ни солнцезащитных очков;
Лишь свежий запах озона
Унёс налетевший ветер,
Да горсть металлической пыли
Осталась на влажном песке!..

Внезапное одиночество
Совсем придавило Наденьку,
Когда б не грело сознание,
Что скоро - под Новый год -
Родится желанное чадо,
Отрада и утешение,
Наследье несчастного Вильмара,
Похожее на него:
Такое же кареглазое,
Такое же тёмноволосое,
И ласковое, и умное,
И будет им хорошо...
Она терпеливо слушалась
Нудных врачебных требований,
Много гуляла, плавала,
Совсем перестала курить -
И время пришло, и вот уже
Пора бы родиться мальчику...
(Она и не сомневалась,
что будет, конечно, сын...)

И серым январским утром
В лучший роддом отправилась
И там, в отличных условиях,
В должный срок родила.

Акушерка упала в обморок,
Медсестра уронила капельницу,
И сбежалась толпа гинекологов,
Не веря своим глазам:
Не толстый крикливый мальчишка,
Не писклявенькая девчонка -
Трёхдюймовых дискет обойма
В тот день появилась на свет!..

Главврач, выпив литр валерьянки,
Утешил несчастную Наденьку,
Составил туманную справку
И выписал их домой:
Растерянную мамашу
И необычайное чадо,
Лежавшее тихо-тихо
В коробке из-под конфет.

Добравшись до дому, Надя
Ещё немного поплакала,
Потом включила компьютер,
Принялась дискеты смотреть;
Когда же их все изучила,
Заметно воспряла духом,
Списала ребенка в память
И стала жить-поживать.

Малыш не мочил пеленок,
Недурно болтал по-английски,
Любил задавать вопросы
И рос не по дням - по часам.
И вскоре на жёстком диске
Ему стало тесновато,
И он просто так - для забавы -
Стал лазить из файла в файл.

Надюша его пожурила,
Купила другой компьютер,
Где было куда просторней -
Но мальчик вошёл во вкус;
И как-то в день злополучный
Он раскурочил редактор -
Тот самый чудо-редактор,
Единственный на Земле.

Рассыпалась база данных
На горсть бесполезных обрывков,
Погибла последняя книга
И замыслы новых книг -
Но главное, что ребенок
Заблудился где-то в руинах,
И сколько Надя ни кликала,
Не отозвался на крик.

Она заметалась в панике:
Куда позвонить? в милицию?
В «03»? В «01»? А может быть,
В Академию наук?..
И вспомнила про нелепого
Лохматого программиста -
Единственного человека,
Который бы мог помочь.

Она потратила сутки
На поиски телефона,
Нашла - и дрожащим пальцем
Принялась накручивать диск;
И в трубке раздался голос:
«Да, здравствуй... Конечно, помню...
Ну, как поживаешь?.. Плохо?...
Да что ж у тебя стряслось?»

Когда же узнал Володя
О Наденькином несчастье,
Всё бросил и к ней примчался,
В компьютер по локоть влез.
Возился он очень долго,
Потом сообщил диагноз:
Программа погибла, больше
Её не восстановить.
Он мог бы, конечно, снова
Попробовать её выдумать,
Но многое позабылось -
Прошло уже столько лет...
И нет никакой гарантии,
Что снова возникнет Вильмар -
Побочный продукт программы
И жарких Надиных снов, -
Прекрасный и идеальный,
Но, как говорят, виртуальный,
Редчайший в науке случай
Овеществленья идей...
Конечно, остались дискеты,
Рождённые ею в муках,
Их можно использовать снова
И запустить малыша;
Малыш не вырастет прежним -
Скорей будет младшим братом
Разбойника и хулигана,
Что рос в предыдущий раз.

Когда же Наденька робко
Намекнула Вове, что можно б
Попробовать всё сначала
Ей и ему начать, -
Он усмехнулся: «Поздно.
Я два года назад женился.
Прости - не вернусь. Вот только
Могу заходить на чай.»

Печальную эту историю
Я всё же не здесь закончу.
Не плачьте, мои читатели:
У сказки хороший конец.
Надюша живет одиноко,
По-прежнему пишет романы,
Представьте - пером на бумаге,
Представьте - совсем сама.
Выходят они неплохими,
Вы, может быть, их читали,
Но только её фамилию,
Простите, не сообщу.

В компьютере же резвится
Второй экземпляр ребёнка,
Весёлый и любопытный,
Ему уже скоро пять.
Но главное, что недавно
Она познакомилась с Петей -
Нормальным, не виртуальным,
Простым шофёром такси.